Амнистия - Страница 106

106

Субботин отправится на встречу с вымогателем на машине «Опель Астра». В багажнике автомобиля установлен радиомаяк, работающий на такой-то частоте. Локтев отдал бумажку с записью частоты радиомаяка и адресом Субботина. Если милиция пристроится в хвост «Опелю», то сможет прибыть на место встречи Субботина с преступником почти в то самое время, когда состоится передача денег.

Он закончил рассказ словами:

– Завтра вы возьмете Тарасова. А я, как вы обещали, перестану быть вашим осведомителем. Вы обещали. Правильно?

– Я свои слова не нарушаю, – ответил Руденко. – Мое слово – кремень. Только Тарасова ещё нужно взять. Откуда у тебя эта информация?

– В принципе, я могу не называть источник, но я скажу. Информация от Субботина. Это наш с Тарасовым общий знакомый.

– А почему ваш общий знакомый, с которого тянут деньги, просто не придет в милицию?

– Точно не знаю. Выскажу свою версию. У Субботина и Тарасова были общие дела. Не совсем законные. Субботин кинул Тарасова. Теперь тот хочет получить обратно свои деньги.

– Каким образом ты установил радиомаяк на машине Субботина?

– Он мне доверяет. Я попросил у него машину на время, ну, покататься. Аппаратуру купил на радиорынке в Митино. И установил в багажнике маяк.

Руденко грызли сомнения. Он задумчиво вертел в руках кусок бумажки, переданный Локтевым.

– Все это слишком сложно, – сказал Руденко. – Сложно, чтобы оказаться правдой. Похоже на вранье. Какой-то бизнесмен, с которого тянут деньги… Какие-то личные счеты… Какой-то радиомаяк… И всякая такая мудянка. Дерьмицом попахивает.

Чутким носом Руденко поводил по сторонам, словно и вправду учуял тяжелый запах дерьма. Локтев тоже поводил носом: но пахло лишь подгоревшим маргарином.

– Что же тут сложного? – спросил он. – Вам просто нужно следить за «Опелем». И взять Тарасова с поличным.

– Я не о технической стороне вопроса, – поморщился Руденко. – Сама история слишком запутанная и неясная. Много вопросов.

– Все проясните сами, когда наденете на Тарасова наручники. «Опель» Субботина с самого утра будет стоять у дома, где он живет. О том, куда ехать, Тарасов сообщит сегодня вечером по телефону. Субботин сядет в машину, прибудет на место. Но это только начало. О том, куда ехать дальше, Тарасов будет сообщать ему по мобильному телефону. Поэтому просто начинайте слежку за машиной Субботина от его дома. Радиомаяк облегчит вашу задачу. Это на тот случай, если вы вдруг его потеряете.

– А если я предложу Субботину сотрудничество с милицией? Предложу нашу помощь? И защиту?

– Тогда полный облом. Ничего не выйдет. Милиции он боится больше, чем вымогателя.

Руденко минуту о чем-то напряженно думал. Но вот он что-то решил для себя и, когда решение было принято, повеселел.

– Я всегда говорил: в тебе, Кактус, пропадает талант сыщика. Ты без мыла в задницу пролезешь. И там, в полной темноте, в кромешном мраке составишь донесение на мое имя.

Руденко рассмеялся. Локтев не смог вспомнить, когда это и при каких обстоятельствах Руденко высоко отзывался о его талантах сыщика. Вспоминалось нечто прямо противоположное.

– Слушай сюда, Кактус, – Руденко стал серьезным. – Если в этот раз ты меня натянешь… Если хоть что-то пойдет не по твоему сценарию… Тогда без вазелина ко мне не приходи. А лучше – с веревкой. Чтобы успеть удавиться до того, как у нас начнется серьезный разговор. Тогда не жди легкой жизни. И легкой смерти тоже не жди. Вон, видишь на стене картину?

Локтев повернул голову в ту сторону, куда показывал палец Руденко. На репродукции сумрачного полотна царь Иван Грозный прижимал к себе истекающего кровью сына.

– Этому чуваку, ну, сыну просто позавидовать можно. Отец навернул его палкой по репе. В репе образовалась дырка. И чувак натурально откинулся. Легкая смерть. Но ты на такую же легкую смерть не рассчитывай. Твоя смерть будет куда труднее. Это я тебе обещаю. А картину предсмертной агонии не напишет даже художник-реалист Шилов, хотя лично я его почему-то уважаю.

Руденко погрозил Локтеву тяжелым кулаком и, довольный собственным остроумием, заржал. Локтев перестал отличать шутку от серьезного разговора. Он долго разглядывал полотно известного живописца, думая о том, что смерть царевича и вправду легкая. Скажем, Зеленский умирал куда тяжелее. Руденко прищурился:

– Скажи мне, где ты сейчас живешь? Где тебя искать в случае надобности?

Придется отвечать правду. Теперь выбора уже не было. Локтев вздохнул, назвал адрес и номер телефона Мухина. Руденко что-то начирикал в своем блокнотике, встал и направился к двери.

*** * * ***

Тарасов подъехал к домику собаковода Васильца, когда на улице уже смеркалось. Над пригородом зрела, наливаясь зловещей синевой, огромная грозовая туча. Дождя ещё не было. Но время от времени, окрестности озаряли бледные вспышки молний. А вдогонку небесный свод сотрясал раскат далекого грома.

Во всей округе не горел ни единый фонарь, окна домов оставались темными. Ветер гнал по узкой грунтовой дороге клочья газет, оборванные с деревьев листья, мелкий мусор.

На душе Тарасов было тревожно. Он вытащил из бардачка пистолет, положил его в карман пиджака. Запер «Жигули», подошел к калитке и долго барабанил кулаком в крашеные зеленой краской дюймовые доски. Только спустя пять минут во дворе послышались неясные звуки, кажется, скрипнула дверь или половица на открытой веранде, послышался знакомый голос: «Иду, уже иду».

Василец, обутый в галоши на босу ногу, распахнул калитку, пропустил гостя во двор. Накинув на калитку крюк, он забежал вперед.

106